Странноватая ситуация, как по мне.
Разве так должно быть в семье?
Мы поженились, когда Ляле было 27. Я сомневался довольно долго, да и родители не особо были от нее в восторге. В восторге был я, но старался сохранить ясный ум, все обдумать: на меня ложилась ответственность за Лялю, за ее Лешку, сына от первого брака. И, как только она соберется за нашим общим малышом, на меня лягут расходы за четверых, ведь младенцам даже не рожденным, требуется немало, от качественно иного питания маме до внезапных процедур и обследований. И Лешке пора было в школу, а значит, собирать, одевать. Ну все же в курсе, что школа это денежный пылесос?
Я не жадничал, я хотел быть уверен, что вывезу все это.
Решился, поженились. Ведь я любил Ляльку до безумия, и Лешку ее любил.
Жил я в бабушкиной двушке, туда и забрал Ляльку с сыном.
Она счастлива была, на жилплощадь бывшего претендовать не собиралась. Да и что возьмешь с него.
- Алкаш и есть алкаш, — объясняла мне Ляля, — хватит с меня и синяков и ругани. Загулов тоже хватит, не хочу от него ничего вообще, лишь бы не объявлялся в моей жизни. Обойдусь без него.
В общем, я тоже не стремился, чтобы бывшие терлись в нашей жизни. Повстречались мы с Лялькой, а через год уже были женаты. Через два — стали родителями дочурки, у которой оказался замечательный старший брат.
С Лешкой я поладил без особых усилий. Мальчишке нужно немного. Мы ходили на плавание, я сажал его за руль в безопасных местах, отправил на любимый хоккей. Так что сестру он ждал, рос защитником.
Лялька после родов не стремилась остаться в пожизненном декрете, но и на работу не рвалась. Освоила удаленку в щадящем режиме. Зарабатывала за несколько часов в день скромную зарплату на уровне города, к большему не стремилась. На детей хватает — и ладно. А я совмещал две работы, родители иногда помогали. В общем, справлялись.
Лешка в этом году школу заканчивает, и вдруг подходит ко мне Лялька, надо, мол, поговорить.
Ну надо, так надо, я даже занервничал, хоть и не помню за собой особых грехов.
- Понимаешь, все эти годы родной лешкин отец мне платил алименты, но я о них никому ни слова. Просто откладывала ему на будущее, не брала ни копейки. Вкладывала на счет со сложными процентами, и сейчас там уже два миллиона.
- Интересные дела, — ошалел я.
- Пойми, хочу ему отдельную квартиру купить, взрослый уже парень. Присмотрела хороший вариант, новые строятся. Надо еще 400 тысяч, чтобы купить без ипотеки и на ремонт хватило, может, ты возьмешь кредит? Лешка так на тебя надеется.
То есть, даже Лешка в курсе был, один я лохом метался, столько лет без отпуска. Чтобы Лешке квартиру? А почему на дочь мы ничего не откладывали, ей не надо? А когда у нас были такие трудные моменты, почему мы этими деньгами не воспользовались? Операцию на зрение делал, не было денег на хороший немецкий хрусталик — а жена молчала, это как вообще?
- Ну тебе же родители помогли…
Но я решил, развожусь. Никакого кредита, а жилье парню можно поскромнее подобрать. Или сам пусть эти деньги заработает. Как я когда-то вместо гулянок годами сидел с бабушкой и дедом.
Тихонько продал свою машину, чтобы не делить ее с женой и подал на развод. Пусть Ляля проваливает в новую лешкину квартиру вместе с ним. Дочка тут остается, у нее и школа, и кружки. Ляля пытается меня убедить, что она просто не трогала деньги сына, они полностью его. Но и я тогда не должен был полностью брать его содержание на себя, отказывая и себе и дочери, разве нет? Разве алименты выплачивают не для содержания ребенка?
