У собаки не оставалось сил на то, чтобы держаться за жизнь. Пес ждал, чтоб конец пришел поскорее

Овчарки — самые красивые и мудрые собаки. Специалисты подсчитали, что их интеллект соответствует трехлетнему ребенку, если бы позволяла пасть, они бы, возможно, умели разговаривать.

Этот старый пес прекрасно понимал, что у него нет будущего, неоткуда ждать помощи, у него не было сил даже встать из лужи. Он так и лежал пластом безо всякой надежды. А еще ему было очень-очень больно. Но он даже не скулил: незачем привлекать чье-то злое внимание.

А мы гуляли там со своими собаками. Как же бросался в глаза контраст: наши, холеные и блестящие, и этот незнакомый старый пес с провалившимися от боли глазами.

  • Надо что-то делать, — подруга у меня решительная, — но я его одна не унесу до машины. Подгонишь или вместе понесем?

Я подошел к собаке и заговорил. Пес даже морду не повернул, но шевельнул ухом, прислушался к голосу. Похоже было, что он не может встать на лапы, и я не стал его тормошить. Мы перекатили его на плед из машины, уложили на сиденье сзади и поехали в ветеринарку.

  • Не знаю, довезем ли, — честно сказал я подруге, когда увидел огромную рану рядом с хвостом. — Там уже, по-моему, что-то завелось.
  • Ну хоть укол поставят, чтоб не мучился…

Подруга забежала в ветеринарку предупредить, что пациент грязный. Но врачи — вот же люди! Приняли его. Осмотрели. Обнаружили бритый живот:

  • Да вашему парню, похоже, узи делали, пес не рычит, домашний.

После осмотра выяснилась неприглядная правда: у пса были проблемы с почками, моча не отходила. Ее скопилось много, поэтому ему было так больно шевелиться. Скорее всего, хозяева выставили его на улицу, чтоб не лечить.

В клинике доктора помогли ему освободить мочевой пузырь, обезболили пса и вкололи антибиотики: у него была сильная температура. Кое-как засунули в пасть немного жидкого корма, пес сглотнул — и вырубился от усталости.

Мы возились с ним по очереди: кормили из шприца, поили, ждали, когда он поднимет голову и начнет самостоятельно хотя бы лакать воду. Врачи постоянно были на связи, проверяли анализы и не давали ему уйти за грань. Оказалось, не такой уж он старый.

  • Максимум — шесть лет или семь, зубки-то целые совсем. Просто не занимались собакой, наверное, во дворе жил. Как старичок, лапы больные, свищ…

Наш Ральф смог подняться на лапы через неделю. Он хотел жить и живет! Самый чудесный и добрый пес, какой только может быть, хорошо, что мы его тогда увидели…

Оцените статью
У собаки не оставалось сил на то, чтобы держаться за жизнь. Пес ждал, чтоб конец пришел поскорее
В 60 лет Ирине Розановой уместно наряжаться только на похороны, а она все трусы демонстрирует